KASE уйдет с молотка

В середине января глава Национального банка Кайрат Келимбетов объявил о намерении снизить долю государства в капитале KASE с 50, 1 до 25%. «С пониманием того, что мы хотим привлечь стратегических инвесторов для повышения технологической наполняемости биржи», — пояснил свою точку зрения чиновник.

Данное заявление удивило экспертов рынка. Еще недавно, весной 2013 года, регулятор, наоборот, усилил стратегический контроль над KASE, повысив долю участия с 12 до 50, 1% акций.

По мнению руководителя группы компаний «Сентрас» Ельдара Абдразакова, стратегическим инвестором для KASE лучше выступить иностранной бирже, поскольку новый акционер в обязательном порядке должен быть профессионалом из этой индустрии.

— Бывший председатель правления Национального банка Григорий Марченко объяснил причину увеличения доли Национального банка в капитале биржи тем, что «биржа — это часть инфраструктуры и регулятору нужен достаточный контроль над этим сегментом». На ваш взгляд, что изменилось с того момента, стала ли KASE более эффективной?

— Если вспомнить историю, то инициатором увеличения доли регулятора в капитале KASE был председатель Нацбанка Марченко. Решение было вызвано опасением роста активности частных инвесторов: мол, частные инвесторы могут неправильно и не в ту сторону развивать фондовый рынок, перепродать свой пакет иностранцам, а государство в лице Национального банка осуществит развитие более правильно и корректно в национальных интересах.

Также вспомним, что до расширения доли Национального банка биржа была уникальной организацией, в которой не было доминирующих и контролирующих акционеров, максимальное участие частных инвесторов законодательно ограничено 20%. Капитал биржи был раздроблен между многими участниками рынка mt4 брокеры, а менеджмент биржи был одним из наиболее профессиональных в корпоративном секторе страны. Была создана уникальная система, при которой сохранялся баланс интересов различных игроков рынка.

За время существования биржа прошла стадию развития от некоммерческой организации до трансформации в коммерческую под влиянием РФЦА. Я думаю, что г-ну Марченко действительно хотелось большей управляемости биржи. Притом что рычагов управления и так было достаточно: все знают, что биржа — зарегулированный институт, где кадры утверждаются регулятором и где в обязательном порядке в совете директоров присутствуют представители Национального банка. И любой значительный шаг биржи согласовывается с регулятором.

Но, видимо, идея состояла в том, чтобы не допустить консолидации акционерного капитала частными инвесторами. Эта инициатива пришлась на тот момент, когда группа «Сентрас» увеличила свой пакет акций до восемнадцати процентов, а доля Национального банка составляла двенадцать процентов. Мы были заинтересованы в долгосрочном развитии инфраструктуры биржевого рынка и консолидировали крупный пакет акций.

Но вместо сотрудничества с рыночными операторами Национальный банк решил увеличить долю до контрольного размера. Кроме эмоциональной подоплеки я не вижу адекватного объяснения этому решению. Стала ли биржа профессиональнее? Скорее всего, нет. Частные операторы отстранились, у них нет интереса стратегически развивать биржу, которая превращается больше в некоммерческую структуру, и при полном отсутствии инструментария влиять на принятие решений.